Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!
О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.

Ты мудрый, Ты не скажешь строго:
- "Терпи, еще не кончен срок".
Ты сам мне подал - слишком много!
Я жажду сразу - всех дорог!

Всего хочу: с душой цыгана
Идти под песни на разбой,
За всех страдать под звук органа
и амазонкой мчаться в бой;

Гадать по звездам в черной башне,
Вести детей вперед, сквозь тень...
Чтоб был легендой - день вчерашний,
Чтоб был безумьем - каждый день!

Люблю и крест, и шелк, и каски,
Моя душа мгновений след...
Ты дал мне детство - лучше сказки,
И дай мне смерть - в семнадцать лет!

Марина Цветаева


На самом деле три четверти жизни (погрешность в полгода) я не любила поэзию. Этой любви научила меня два с несколькими месяцами года назад одна девушка. Это была (и есть, и всегда будет) девушка-лиса, Кицунэ-сказительница, та, которая живет в городе, который когда-нибудь сгорит дотла.
Но я хотела рассказать не о том, поэтому прихлопну некместные воспоминания и достану то, что нужно.
А я хотела сказать, что стихотворение выше я считаю своим. Не своего авторства, а своим в том, что оно было будто инструкцией к моему созданию. И хорошо, что я не прочитала его в семнадцать лет.
Друг сказал мне сегодня: "Найди свое призвание". И я задумалась, потому что есть многое, слишком многое в моей жизни. Если по порядку всплывания в памяти, то получается так:
1 - нынешняя специальность, на которую я учусь, куда шла по доброй воле, профессия где оптимальное для меня соотношение разума и чувств, работы рук и работы головы;
2 - музыка. Быть уличным музыкантом, сочинять, играть, веселить
3 - писательство. Сама я мало что могу, но есть человек (когда-нибудь я расскажу о нем), которому я отдаю идеи и который переносит их с КПД куда более ста процентов;
4 - это не профессия и не увлечение, это некая мечта. Чтоб у меня был дом, дом, двери которого всегда будут открыты для близких мне людей, дом, где я буду хозяйкой, которая всегда поможет.

Эти четыре желания мутируют, меняются в деталях, то растут, то уменьшаются, как самые странные в мире дети. Иногда мне кажется, что ради одного я готова отказаться от остальных, но каждый раз понимаю, что это не так, что мне нужно все это, иначе я словно калечная кукла.
Как ребенок у ларька с мороженым. Ребенок, у которого денег только на одну порцию.
Но иногда я верю, что смогу сделать все это. Хочется, чтоб эта вера была со мной всегда, но, к сожалению, она далеко не моя лучшая подруга.



Искренне,
Алиса